Валерий Георгиевич
Траугот
Траугот
23 июня 1936 — 5 октября 2009
Он шёл по Петербургу, и полгорода с ним здоровалось. Его знали художники, писатели, артисты, книжники, антиквары, коллекционеры, редакторы
и издатели, вся творческая и не очень творческая интеллигенция, а также огромная читательская аудитория.
Валерий Георгиевич Траугот – стопроцентный интеллигент старой закваски, аристократ во всём – почти ископаемое существо в нашей циничной действительности. Всегда аккуратно подстриженная седая борода
и щегольски подкрученные усы, всегда костюм-тройка, галстук или бабочка. Крутой сократовский лоб, голубые глаза и взгляд – светлый, лёгкий, доверчивый, доброжелательный и открытый. Так смотрят дети.
Но этот взгляд особенный: всё подмечающий, даже малейшие детали, взгляд художника.
и издатели, вся творческая и не очень творческая интеллигенция, а также огромная читательская аудитория.
Валерий Георгиевич Траугот – стопроцентный интеллигент старой закваски, аристократ во всём – почти ископаемое существо в нашей циничной действительности. Всегда аккуратно подстриженная седая борода
и щегольски подкрученные усы, всегда костюм-тройка, галстук или бабочка. Крутой сократовский лоб, голубые глаза и взгляд – светлый, лёгкий, доверчивый, доброжелательный и открытый. Так смотрят дети.
Но этот взгляд особенный: всё подмечающий, даже малейшие детали, взгляд художника.
* Щелкайте по картинкам для увеличения
Валерий Георгиевич Траугот родился в Ленинграде, на Большой Пушкарской улице, в семье, где рисовали все: отец, Георгий Николаевич Траугот, профессиональный художник, мама, Вера Павловна, и, конечно, дети, ведь они росли среди красок и карандашей. В их комнате на стенах, в коммуналке на Васильевском острове висели четыре картины: «Девочка на шаре» П. Пикассо, «Круг заключенных» В. Ван Гога, рисунки В. Лебедева к «Цирку»
С. Маршака и «Покорение Сибири Ермаком» В. Сурикова. Маленького мальчика эти работы заставляли мечтать
о разных странах, завораживали… Валерий почувствовал в себе художника едва ли не с младенчества.
В два года он уже занимался лепкой и особенно был увлечен рисованием разной живности. В многонаселенной квартире (когда-то принадлежавшей дедушке, инженеру мостостроителю), где они жили до войны, малыш перерисовал едва ли не всех соседских кошек. А когда немного подрос, полюбил ходить с дедушкой в зоопарк,
а позже дома рисовал и лепил зверей из пластилина. Его старший брат Александр помнит, как четырёхлетний брат на листе бумаги изобразил акварелью льва.
С. Маршака и «Покорение Сибири Ермаком» В. Сурикова. Маленького мальчика эти работы заставляли мечтать
о разных странах, завораживали… Валерий почувствовал в себе художника едва ли не с младенчества.
В два года он уже занимался лепкой и особенно был увлечен рисованием разной живности. В многонаселенной квартире (когда-то принадлежавшей дедушке, инженеру мостостроителю), где они жили до войны, малыш перерисовал едва ли не всех соседских кошек. А когда немного подрос, полюбил ходить с дедушкой в зоопарк,
а позже дома рисовал и лепил зверей из пластилина. Его старший брат Александр помнит, как четырёхлетний брат на листе бумаги изобразил акварелью льва.
Щелкните для увеличения
В июле 1941 года пятилетний Валерий вместе с детьми других художников был эвакуирован из Ленинграда
Вначале в Ярославскую область, в городок Гаврилов Ям, затем в далёкую Сибирь, в Тюменскую область. Домашнему ребенку всё было в новинку
и казалось интересным приключением. Без ужаса вспоминал Валерий дощатую теплушку, нары, сорокаградусные морозы, баланду на обед, кипяток из алюминиевых кружек.
14 декабря 1941 года поезд с детьми прибыл на станцию Заводоуковская. Валерий оказался за тысячи километров от родного дома, в сибирском селе Емуртла. Село оказалось основательным: сельсовет, семь улиц, несколько школ, больница, две церкви, правда, недействующие, – всё каменное, по-сибирски добротное. Когда-то здесь проходил знаменитый сибирский тракт, по которому гнали каторжан и везли в ссылку декабристов.
и казалось интересным приключением. Без ужаса вспоминал Валерий дощатую теплушку, нары, сорокаградусные морозы, баланду на обед, кипяток из алюминиевых кружек.
14 декабря 1941 года поезд с детьми прибыл на станцию Заводоуковская. Валерий оказался за тысячи километров от родного дома, в сибирском селе Емуртла. Село оказалось основательным: сельсовет, семь улиц, несколько школ, больница, две церкви, правда, недействующие, – всё каменное, по-сибирски добротное. Когда-то здесь проходил знаменитый сибирский тракт, по которому гнали каторжан и везли в ссылку декабристов.
Валерий запомнил книги, которые им читали учителя при свете коптилки, уроки рисования, лепку. Здесь, в библиотеке, семилетний Валерий впервые познакомился с сочинениями Плутарха, перечитал все шекспировские хроники и запомнил их наизусть.
Директор школы с литературной фамилией Лир, бескорыстный просветитель, собрал уникальную библиотеку, обосновавшись учителем
в Емуртле в 1911 году и продолжая носить на лацкане пиджака значок выпускника петербургского университета. Вечерами при свете коптилки Лир читал ленинградским детям русскую и зарубежную классику.
А для школьных тетрадей он научился варить из тряпья бумагу.
Скульптор Гаврила Александрович Шульц оборудовал печь для обжига глины и охотно взял талантливого мальчика в ученики. Вскоре Валерий стал сам обжигать вылепленные им фигурки – в основном всякой живности, за которой он любил наблюдать, рисовать её и лепить.
В Емуртле долго не ведали о 900-дневной блокаде Ленинграда ,
да и о Победе узнали не сразу: ни газет, ни радио не было.
Только в августе 1945 года Валерий Траугот вернулся домой.
Директор школы с литературной фамилией Лир, бескорыстный просветитель, собрал уникальную библиотеку, обосновавшись учителем
в Емуртле в 1911 году и продолжая носить на лацкане пиджака значок выпускника петербургского университета. Вечерами при свете коптилки Лир читал ленинградским детям русскую и зарубежную классику.
А для школьных тетрадей он научился варить из тряпья бумагу.
Скульптор Гаврила Александрович Шульц оборудовал печь для обжига глины и охотно взял талантливого мальчика в ученики. Вскоре Валерий стал сам обжигать вылепленные им фигурки – в основном всякой живности, за которой он любил наблюдать, рисовать её и лепить.
В Емуртле долго не ведали о 900-дневной блокаде Ленинграда ,
да и о Победе узнали не сразу: ни газет, ни радио не было.
Только в августе 1945 года Валерий Траугот вернулся домой.
В 1948 году он поступил в Художественную школу при Академии художеств, на скульптурное отделение.
Долгие часы ежедневных занятий рисунком и лепкой, жесткие академические требования не станут его тяготить, а рабочая карточка, которую он стал получать, помогла семье выжить в это трудное время.
По окончании Художественной школы в 1955 году Валерий Траугот уезжает в Москву поступать на скульптурный факультет Художественного института имени В. И. Сурикова, где сдаст все вступительные экзамены на отлично.
На творческом экзамене он вылепит тонконогого жеребенка — не дань ли это впечатлениям детства в Емуртле? Позже он говорил, что с детства для него ничего не разделялось: ни пейзажи от людей, ни животные от пейзажей. Так же, как не разделялись скульптура и рисование.
В 1950-х начал вместе с братом работать в скульптуре малых форм. Вместе с братом им исполнено несколько
работ в фарфоре, выпущенных значительным тиражом в кооперативной артели «Прогресс» (Ленинградская область); первой моделью стала фарфоровая статуэтка «Клоун с собачкой».
Долгие часы ежедневных занятий рисунком и лепкой, жесткие академические требования не станут его тяготить, а рабочая карточка, которую он стал получать, помогла семье выжить в это трудное время.
По окончании Художественной школы в 1955 году Валерий Траугот уезжает в Москву поступать на скульптурный факультет Художественного института имени В. И. Сурикова, где сдаст все вступительные экзамены на отлично.
На творческом экзамене он вылепит тонконогого жеребенка — не дань ли это впечатлениям детства в Емуртле? Позже он говорил, что с детства для него ничего не разделялось: ни пейзажи от людей, ни животные от пейзажей. Так же, как не разделялись скульптура и рисование.
В 1950-х начал вместе с братом работать в скульптуре малых форм. Вместе с братом им исполнено несколько
работ в фарфоре, выпущенных значительным тиражом в кооперативной артели «Прогресс» (Ленинградская область); первой моделью стала фарфоровая статуэтка «Клоун с собачкой».
Руки у него были совсем не аристократические, широкие, как у кузнеца или землекопа. Руки скульптора!
Он вообще был человек мастеровитый: сам натягивал на подрамники и грунтовал холсты, любил плотницкий инструмент, очень радовался, купив хорошую дрель. Удивительно, как этими же ручищами он создавал нежные, прихотливые, воздушные и очень точные рисунки…
Щелкните для увеличения
- 1959 годПервая персональная выставка «Тигры и кошки» в Ленинграде
- 1965 годВступил в Ленинградское объединение Союза художников РСФСР
- 1960 годЗакончил Ленинградское художественно-промышленное училище имени В. И. Мухиной, куда был принят на третий курс без экзаменов
- 1987 - 2009 годыВозглавлял бюро секции графики Союза художников России
- 1985 - 1993 годыглавный художник Ленинградского отделения издательства «Детская литература»
- 2002 - 2009 годыВозглавлял издательства «Царское село» и «Светлячок»
- 2005 годЗвание "Заслуженный художник РФ"
Альбом "Мои любимые животные"
В этом альбоме впервые публикуются ранние анималистические работы Валерия Георгиевича Траугота. В молодые годы Валерий Траугот уделял серьёзное внимание анималистике — много и охотно рисовал животных с натуры. Неслучайно большинство диких зверей и домашних животных в книгах, оформленных Г. А. В. Траугот, нарисованы именно Валерием. Путём глубокого постижения натуры, с тончайшим вкусом художник сумел запечатлеть животный мир в его первозданном, естественном виде.
Представленные в альбоме изображения были созданы художником в середине пятидесятых годов прошлого века, бережно хранились в семейном архиве, а теперь систематизированы и частично (всего их более двухсот пятидесяти) воспроизводятся в этом издании.
Он рисовал животных замечательно, далеко не каждый художник так владеет анатомией человеческого тела, как Валерий владел анатомией зверей.
Они у него такие разные: в движении, на бегу, во время кормления, в минуты сна. Анималистические работы отличаются большой строгостью
и серьезностью, классической точностью выверенной линии. При этом они столь же легки, артистичны и эмоциональны.
Представленные в альбоме изображения были созданы художником в середине пятидесятых годов прошлого века, бережно хранились в семейном архиве, а теперь систематизированы и частично (всего их более двухсот пятидесяти) воспроизводятся в этом издании.
Он рисовал животных замечательно, далеко не каждый художник так владеет анатомией человеческого тела, как Валерий владел анатомией зверей.
Они у него такие разные: в движении, на бегу, во время кормления, в минуты сна. Анималистические работы отличаются большой строгостью
и серьезностью, классической точностью выверенной линии. При этом они столь же легки, артистичны и эмоциональны.
“
Равнодушное искусство — не искусство. Нигде, мне кажется, бессилие натуралистического метода так характерно не проявляется, как в изображении птиц и зверей. Самые выразительные носители жизни, животные, превращаются
в чучела и манекены...
в чучела и манекены...
Валерия Георгиевича Траугота отпевали хмурым октябрьским днем
там же, где и крестили – в Князь-Владимирском соборе на Петроградской стороне. Когда гроб выносили, вышло солнце и зазвонил колокол – Петербург прощался с художником.
Печален вид осиротевшей мастерской на Васильевском. Голые стены, пыльные книги, банки с засохшей краской. Но в памяти всё живо. Большие полотна и поменьше, все удивительно яркие. Рисованные плакаты выставок. На мольберте огромное полотно: булгаковская Маргарита летит в синей ночи над Москвой. Над столом, за которым когда-то и пировали, и рисовали, и говорили без конца, большой портрет Александра и Валерия Трауготов.
А в прихожей, на вешалке, так и висит одинокая велюровая шляпа с широкими полями...
там же, где и крестили – в Князь-Владимирском соборе на Петроградской стороне. Когда гроб выносили, вышло солнце и зазвонил колокол – Петербург прощался с художником.
Печален вид осиротевшей мастерской на Васильевском. Голые стены, пыльные книги, банки с засохшей краской. Но в памяти всё живо. Большие полотна и поменьше, все удивительно яркие. Рисованные плакаты выставок. На мольберте огромное полотно: булгаковская Маргарита летит в синей ночи над Москвой. Над столом, за которым когда-то и пировали, и рисовали, и говорили без конца, большой портрет Александра и Валерия Трауготов.
А в прихожей, на вешалке, так и висит одинокая велюровая шляпа с широкими полями...
Валерий Георгиевич Траугот
Интервью 2008 года
